Иногда я чувствую соль в воздухе, вижу, как идет волнами пшеница на поле, как кричат чайки в промзоне на окраине города, как пахнет на рынке перцами, черешней и домашним маринованным чесноком.

Если закрыть глаза, если сказать себе: сейчас все случится, можно мысленно перенестись туда, где ветер спускается с гор к вечернему чаю, а песок отшелушивает с тебя мертвое и отжившее.

Мне кажется, в любой реальности важно иметь точку фокуса, которая о том, что тебе сейчас важно, что тебе сейчас нужно, что делает тебя счастливой, даже когда ты просто вспоминаешь об этом, сидя на кухне и глядя в остывший чай. Я не знаю, когда наступит то, о чем я думаю, и случится ли оно вообще, но никто не мешает мне ходить время от времени босыми ногами в эту картинку купаться, плавать в чистой и свежей ее воде, возвращаться отдохнувшей и обновленной.

Очень важно иметь такое мысленное убежище, свой личный воображаемый край света, придумывать себе альтернативные истории жизни, проживать их внутри себя, пока поезд едет в туннеле метро, выходить из подземки как будто и правда было. Это обогащает, ты каким-то удивительным образом прирастаешь внутренним чувственным опытом, словно действительно тело ощутило и запомнило – нос вдыхал, уши слышали, пальцы трогали, глаза видели – запах клубники, плеск воды, белый шершавый камень, витиеватый узор марокканской плитки.

Все было по-настоящему, даже если не было никогда.

Мне кажется, благодаря воображению и погружению в реку памяти, можно ощутить всё.

И тогда фотография тюльпанов вдруг обретет объем и звук: матовая упругая зелень с белесым налетом, тихий скрип еще не раскрывшихся бутонов – никто не знает, какой цвет спрятан внутри, к какому платью или чувству они будут срезаны – в невысокий букет, тяжелый и крепкий, перевязанный бледно-сиреневой атласной лентой. Кто будет искать между листьями карточку со словами.

Кто ее не найдет.

***

Пряные травы пахнут землей и небом, домом, к которому ты всегда идешь внутри себя, и морем, которое носишь в сердце. Листок бергамота, если растереть его между пальцами, навевает воспоминания о позднем послеполуденном чае на террасе, когда солнце мягкое, как спелая дыня – разливает по округе золото, не скупясь, не приберегая на черный день, на еще не известно какое завтра. Все здесь, все сегодня – пей, смотри, наслаждайся, забаюкивайся красотой, успокаивайся вечерней прохладой.

Дети бегают босиком по траве, стрясают мелкие белые цветки калины – если стать под нее, то окажешься в волшебном рождественском шаре: идет снег, и чудеса не то что не за горами, а прямо здесь. Протяни ладонь, зачерпни пригоршню и подбрось – и где-то там, на краю сухой и пустынной Вселенной, где никогда не выпадало ни капли росы, вдруг прольется дождь. Он принесет свежесть, он принесет радость, он принесет с собой новости из дальних земель, все как на подбор хорошие: у кого-то – родился сын, кто-то – встретил любовь, и благодать станет осязаемой, как взвесь тумана.

***

Для меня это стало своего рода медитацией: представлять то где-то, где мне хорошо. Мое воображаемое место силы, куда я иду, чтобы подпитаться, наполниться и восстановиться. Где все – в моей тональности и моей цветовой гамме, где ничего не раздражает и не хочется, чтобы что-то было по-другому.

Где моя река красоты.

Я не буду всеми силами пытаться натянуть эту картинку на настоящее – то есть что-то сделать с последним, чтобы оно заиграло красками, пропиталось впечатлениями, настоялось на прекрасных снах. Все с настоящим нормально, оно такое, какое есть, со своим набором ощущений на данный момент времени – иногда скудным, иногда скучным, но никогда – не неправильным. И если мне хочется почувствовать что-то другое, я представляю себе это что-то другое и чувствую, не делая резких движений жизнью, чтобы ее не сломать.

***

Такое удивительное, забытое, почти запретное удовольствие просто жить, течь в реке времени, лежа на спине, раскинув руки. Мимо проплывают облака, отражаются в воде клены, а бабочки садятся на твой загорелый нос, принимая веснушки за мелкую морскую гальку. И так хорошо в эти мгновения, так легко дышать, будто ты ребенок, и впереди огромное, беспечное, бесконечное лето с его красными ягодами, мягкой и нежной травой, шорохами и шелестом, пронзительно чистыми звуками нового утра, умытого легким ночным дождем, как водой из колодца.

Ничего не делать. Не торопиться что-то делать начать. Позволить себе стать тишиной, скрипом калитки, ровным, красивым, выверенным движением руки, которым открываешь окно, чтобы впустить в дом теплую реку цветочных запахов, еще не успевшей сопреть на солнце огородной зелени – и маленькую толстенькую пчелу.

Ни о чем не думать, нежиться, щуриться, растворяться в полуденном зное, закрывать глаза и представлять, что где-то там, далеко-далеко, то есть почти совсем рядом, блестит большая вода, а у воды большая гора, ты лежишь на горячем песке, а волны норовят лизнуть тебя в пятку. И все это – вот так лежать и быть никем и нигде – твоя самая важная задача на этот день, твое самое великое предназначение.

Нежиться, щуриться, ни о чем не думать, ничего не делать – пока маленькая толстенькая пчела пытается собрать нектар с цветов на твоем сарафане.

***

В конце концов, если тело умеет так тонко чувствовать (не конкретно мое, а любое тело), а мозг – представлять, грех не использовать это в моменты, когда реальность сужается до какого-нибудь темного холодного ноября: лужи глубоки, дожди бесконечны, выходить никуда не хочется и даже просто лежится с каким-то невероятным трудом.

Или, наоборот, когда за окнами теплые ночи, ранние утра, сто тыщ самых разных возможностей – но только не твоих и не для тебя, словно лето закрыто на спецобслуживание, а ты не знала, что такое вообще бывает, пришла и поцеловала дверь. Ну потому что сейчас – другое, не менее важное, но менее очевидное, что, может быть, даже потом и не вспомнится, как пустой разговор. Время, в котором нужно поддерживать себя мыслью о том, что море – рядом: плещется где-то у самых ног.

И кто знает – может быть, думает в этот момент

о тебе.

Музыка: Jessie Ware – Wildest Moments.

Фото из сообщества polka dot.